АНИСКИН ПРОТИВ МАНЬЯКА
- Здравствуйте! Моя фамилия Васильева, зовут Анжела Викторовна, я главный бухгалтер предприятия.
Присаживайтесь, - полная женщина, явно привыкшая повелевать, указала Анискину на стул.
- Сразу к делу. У нас завелся маньяк!
Сыщик, слегка ошеломленный напором, достал блокнот и принялся записывать информацию.
- Значит, так, - продолжала Анжела Викторовна, -Какой-то негодяй объявил настоящую войну бухгалтерии. Уже пять жертв.
- Простите, но я первый раз слышу про убийства на вашей автобазе, -удивился Анискин.
- А про убийства речь не идет! - уточнила главбух.
- Неизвестный устроил охоту на сотрудниц моего отдела.
Пострадали уже пять женщин. Они, бедняги, не могут в таком виде на работу выйти, это просто ужас - краску вообще ничем не смыть!
- Ну, перейдем к пострадавшим, - Анискин продолжал строчить.
- Да, конечно! В бухгалтерии автобазы трудятся 15 сотрудниц, включая меня.
Первой жертвой, неделю назад, на следующий день после выдачи зарплаты, стала моя заместительница Куряткина.
Негодяй плеснул ей краской в лицо, когда она шла к проходной.
- А почему вы все время говорите - негодяй? Может, это была женщина, - поинтересовался Анискин.
- Знаете, во время всех нападений преступник был в низко надвинутой на глаза шапочке, плюс набрасывался из засады.
Девушки говорят, что лица не видели, но по одежде точно мужчина. В паре случаев он крикнул что-то типа: "Получай!" Басом.
Мужик это, точно, товарищ сыщик, не будет баба такие вещи вытворять!
- Ясно. Продолжайте, Анжела Викторовна!
- На следующий день краской окатили Отиеву. Она как раз пошла в столовую, и ей досталось прямо на территории.
Так что, товарищ сыщик, это кто-то из сотрудников автобазы: у нас тут посторонние не ходят!
- Согласен, - кивнул Анискин. - Продолжайте.
- Еще через день порцию краски за проходной получила Зелимханова. Потом - Лихачева, эта уже дома. Затем - Олесько, прямо у себя в подъезде.
В общем, я почти одна осталась: пострадавшие сказали мне, что пока не отмоются, на работу не выйдут,
остальные сотрудницы срочно заявления на отпуск написали, боятся...
В открытую сказали: пока маньяка не найдут, мы на автобазу ни ногой. Остались только я, Ногайкина да Прохорова. Втроем за всех пашем!
Работа бухгалтерии фактически парализована.
- А не было ли у бухгалтерии конфликта с кем-нибудь незадолго до начала всех этих неприятностей?
- Был неприятный инцидент, - пожаловалась Анжела Викторовна.
- Но вы поймите нашу специфику: в автопарке несколько сотен мужиков работают. Работяги - водилы, слесаря, механики.
Народ простой, университетов не кончали. Выпить любят. Начальство на них рапорта пишет, мы их премии лишаем за нарушение дисциплины.
Они начальства-то боятся, а ругаться приходят к нам, в бухгалтерию. Вечно мы крайние.

Вот и последний раз целую бригаду премии лишили, а они у нас тут такой скандал закатили, вплоть до истерики:
Иванов, Фархутдинов, Смирнов, Сидоров, Козлов, Бабай-заде, Суязов. В общем, все, кого лишили.
Ну да нам не привыкать, удар на себя приняли, так и сказали - идите вон отсюда, нечего зенки бесстыжие на рабочем месте заливать!
- Все ясно, Анжела Викторовна, - поднялся с места Анискин.
- Кажется, я знаю, кто тут у вас хулиганит... Вы вызвали полицию вовремя - боюсь, вы могли стать следующей и последней жертвой!
Вскоре Анискин поговорил по душам с задержанным. Тот признался, что и вправду мстил женщинам из бухгалтерии за то, что его лишили премии.
По результатам экспертизы мужчина был отправлен на принудительное лечение от алкоголизма.
КОГО ЗАПОДОЗРИЛ В НАПАДЕНИЯХ АНИСКИН И ПОЧЕМУ ОН РЕШИЛ, ЧТО ВАСИЛЬЕВА БУДЕТ ПОСЛЕДНЕЙ ЖЕРТВОЙ?

ЖУЛИКИ ИЗ ГОРОДА МЕЧТЫ
– Коллеги! Надо повышать культурный уровень сотрудников полиции! – заявил заглянувший в кабинет к Сидорову и Анискину замполит Тютькин.
– Так что приобретайте билеты на фотовыставку «Увидеть Париж и умереть!».
– Кто возьмет билетов пачку, тот получит водокачку? – съязвил Сидоров, который, как и его начальник, не любил бездельника-замполита.
Но Анискин внезапно заинтересовался:
– А что за выставка?
– К нам в город приехала экспозиция знаменитого фотохудожника Ив Рошеля.
Я-то, по правде сказать, такого не знаю, – откровенно признался Тютькин, – но в программке написано, что это один из лучших
мастеров жанра.
Он скончался в 1870 году и был одним из первых людей, которые запечатлели Париж на фотокамеру.
Недавно его наследники обнаружили на чердаке родового особняка целую коллекцию дагерротипов. С них были отпечатаны фотографии.
И вот уникальная выставка добралась до нашего города. О ней уже все газеты пишут. Неужели не слышали?
– Тютькин достал из кармана бумажки, пахнущие свежей типографской краской.
– Билеты нам прислали организаторы выставки. Со скидкой – пятьсот рублей штука! Берете?
Анискин кивнул.
Когда Тютькин удалился, майор признался:
– Париж – город моей мечты. Правда, я там никогда не был, но на выставку схожу с удовольствием.
Я же с детства книгами Дюма зачитывался.

В субботу сыщики отправились повышать культурный уровень.
Как было написано в программке, всемирную славу Ив Рошелю принесли дагерротипы, сделанные в 1850-1865 годах.
Потом мэтр тяжело заболел, официально прекратил работу и через 5 лет скончался.
Однако, как выяснилось совсем недавно, последние годы жизни – в тайне от всех – он продолжал снимать Париж.
И именно из его «приватных» изображений, которые случайно нашли наследники на чердаке родового особняка, была составлена экспозиция.
Выставка явно пользовалась успехом – большое количество народа, к тому же сыщики заметили в толпе несколько важных городских чиновников
и бизнесменов. Возможно, они просто отдавали дань моде, но факт остается фактом – организаторы сумели привлечь к себе внимание
и наверняка неплохо зарабатывают. Анискин с Сидоровым передвигались от фотографии к фотографии, отдавая должное мастерству фотохудожника.
Снимки, хотя и черно-белые и наверняка сделанные примитивным аппаратом, не слишком уступали по качеству современным аналогам.
Мэтр запечатлел и простые улочки, но не обошел вниманием и такие достопримечательности,как Лувр, Эйфелеву башню,
Собор Парижской Богоматери, Пантеон, Площадь Бастилии.
Воздал должное месье Рошель и пейзажным снимкам: баржи на Сене, Булонский лес, сад Тюильри.
Правда, мэтр не фотографировал людей.
В программке было сказано, что это своеобразный почерк мастера: он неоднократно говорил, что Париж – вечен, а люди – тленны…

И вдруг Анискин жестом предложил Сидорову выйти в холл. Старлей видел, что майор всерьез рассержен.
– Значит, они хотят повышать культурный уровень сотрудников полиции?
Думаю, этим жуликам необходимо самим повышать его, прежде чем пытаться задурить нам головы!
– А что не так, товарищ майор? Почему жулики? – удивился Сидоров.
– Как, коллега, разве вы не поняли, что нам подсунули подделки?
Думаю, мошенники взяли снимки из какого-нибудь современного путеводителя, сделали их черно-белыми, а теперь выдают за исторические!
Будем разбираться!

Вскоре выяснилось, что группа мошенников решила, пользуясь любовью нашего народа к культуре, по-легкому «срубить бабла».
Жулики поступили именно так, как предположил Анискин, придумали «знаменитого мастера»,
напечатали красивые афиши и программки и проехались по нескольким городам, заработав крупную сумму денег.
Их подвели жадность и наглость – уверенные в собственной безнаказанности, они решили поиздеваться над полицией.КАК АНИСКИН ДОГАДАЛСЯ, ЧТО ФОТОСНИМКИ – ФАЛЬШИВЫЕ?

ЖЕРТВА НАЛЕТА
"Уазик" скрипнул шинами по глубокому снегу у подъезда. Анискин с Сидоровым вылезли из автомобиля и направились в квартиру на втором этаже.
Поднявшись, они встретили участкового Иванова, который проводил их в комнату, где находился труп хозяина дома, убитого, судя по всему,
ударом ножа в грудь в ходе налета. Элла, жена погибшего, уже час рыдала в спальне.
Анискин внимательно осмотрел тело: хороший костюм, дорогие часы на откинутой в сторону руке, седые волосы,
явно уложенные в хорошем салоне, тапочки из натурального меха.
Судя по всему, владельцы квартиры не бедствовали: об этом говорила дорогая обстановка, техника, картины, весьма смахивающие на подлинники.
На широком подоконнике возле дивана стояла початая бутылка коньяка и блюдечко с нарезанным лимоном.
Узнав, что эксперт закончил свою работу, Анискин попросил накрыть тело простыней, чтобы не травмировать супругу погибшего,
и пригласил ее в комнату, где произошло убийство.
Увидев ноги мужа, слегка торчащие из-под простыни, Элла вновь зарыдала.
- Примите наши самые искренние соболезнования, - со скорбным лицом заявил Анискин.
- Ваши соболезнования не вернут мне мужа, - сквозь слезы ответила Элла. - Может быть, мы побеседуем попозже, когда я немного успокоюсь?
- Элла Георгиевна, разве вы не заинтересованы в поимке убийц по горячим следам? - встрял в разговор Сидоров.
Элла злобно сверкнула глазами, но согласие на беседу все-таки дала.
- Начните с самого начала, - попросил Анискин, отправив Сидорова на кухню за валерьянкой для женщины.
Элла поняла его слишком буквально и приступила к делу издалека:
- Наши знакомые очень удивились, когда Антон (так звали погибшего) сделал мне предложение.
Действительно, он - пожилой генеральный директор, а я - девушка, приехавшая из провинции. Настоящий мезальянс.
Но факт остается фактом: вопреки всему мы поженились и были счастливы целых пять лет...
- Я имел в виду сегодняшние события, - уточнил Анискин и протянул Элле рюмочку с валерьянкой, которую принес Сидоров.
Женщина продолжила:
- Да-да... Сегодня Антон пришел в расстроенных чувствах. Мы слегка повздорили, и он, одевшись, выскочил на улицу, хлопнув дверью.
Я не стала закрывать дверь, думала, он успокоится и вернется. Однако через пару минут в квартиру ворвались двое мужчин в масках.
Видимо, мерзавцы давно планировали налет и караулили на лестнице. То, что я не закрыла дверь, стало для них настоящим подарком...
Бандиты приставили к моему горлу нож и потребовали выдать им тайники с заначкой.
В этот момент вновь скрипнула входная дверь - это вернулся Антон.Похоже, как я и предполагала, супруг остыл и вернулся просить прощения...
Едва услышав звук открываемой двери, я закричала: "Антон, беги!"
Я рассчитывала, что супруг сообразит, что происходит нечто неординарное, убежит и вызовет полицию.
Но, видимо, он испугался за меня, ворвался в комнату и бросился на мерзавцев. Один из бандитов ударил его ножом.
Антон рухнул как подкошенный. Видимо, бандиты сами испугались того, что натворили, и, оставив меня в покое, бросились наутек.
Я попыталась помочь Антону, но он уже не подавал признаков жизни. Тогда я вызвала скорую и полицию.
Вот, собственно, и все.

- Все ясно, Элла Георгиевна. Простите, но у меня есть все основания полагать, что вы - как минимум соучастница убийства, - заявил Анискин.
Вскоре Элла призналась: в тот день к ней пришел молодой любовник, они выпили коньяка и предались плотским утехам.
В порыве страсти они не слышали, как вернувшийся Антон вошел в комнату.
Рогоносец бросился к кровати, и любовник Эллы нанес ему смертельный удар ножом, которым до этого резал лимон.
Затем соучастники придумали ход с бандитским налетом и надеялись избежать наказания.
Не вышло...ПОЧЕМУ АНИСКИН РЕШИЛ, ЧТО ЖЕНА УБИТОГО ВРЕТ ЕМУ?

КТО ИЗБИЛ ПЬЯНОГО?
В эти дни, казалось, созданные для прогулки, Анискин трудился в своем кабинете, лишь время от времени выбираясь на места происшествий.
Вот и сейчас сыщик собирался в больницу, где с тяжелой травмой головы находился некий Иван Калашников.
Вчера посреди бела дня его, жестоко избитого, возле собственного дома обнаружили прохожие.
Врач сразу предупредил Анискина, что пострадавший частично потерял память. Голова Ивана была замотана бинтами,
а сам он еле-еле ворочал языком.
- Понимаете, - с многочисленными паузами поведал Калашников в те несколько минут, что отвел сыщику лечащий врач,
- вчера с самого утра мы с друзьями сильно поддали в баре. Около двух дня собрался домой.
А прямо возле подъезда получил по голове. Может, я и виноват: когда выпью грубым становлюсь, могу нахамить... Не знаю, не помню...
- Вы видели нападавшего? - спросил Анискин.
- Да! - заскрипел зубами Калашников. - Но, ей-богу, память отшибло! Тут помню, тут не помню. Подошел к подъезду, навстречу он.
Кажется, мужик из нашего дома. А кто именно-как отрезало!
Даже описать не смогу, просто помню, что у меня была последняя мысль перед ударом: "Вот же гад, кто же на соседа палкой замахивается!"
Ладно бы просто помутузил, а то ведь до больнички избил...
Пришлось Анискину ехать на место происшествия и опрашивать соседей Калашникова.
Благо дом был трехэтажным, и людей там проживало не очень много.
Конечно, высока вероятность, что у пострадавшего в голове помутилось, и он путает, но вдруг повезет?
Итак, наш герой приступил к опросу потенциальных подозреваемых.

Вагиз из первого подъезда сразу заявил:
- Ничего не знаю, ничего не видел! Вчера целый день на оптовой базе был - фрукты получал для своего ларька.
Отличный фрукт, кстати. Возьми, гражданин начальник, мандарин из самой Абхазии - пальчики оближешь!

Сергей со второго этажа тоже всячески отрицал свою причастность к преступлению:
- Вчера ко мне бывшая жена из другого города приезжала. Так что я с сыном от первого брака встречался, и мы целый день в парке провели.
Играли в снежки, лепили снеговика. Я парня своего редко вижу, так что только ближе к ночи домой пришел.

Рафик из третьей парадной заявил:
- Я и по выходным работаю.
Надо семью кормить, так что я на рынке целый день бараниной торговал-мне земляки трех баранов привезли, нужно было все продать,
пока мясо свежее!

Бывший милиционер Антон, которого Анискин тоже отловил в одном из подъездов, честно признался,
что вчера с самого утра встречался с ребятами,с которыми познакомился по Интернету на одном из форумов по интересам,
и довольно сильно с ними выпил. В доказательство подышал на сыщика свежим перегаром.

Алексей из второго подъезда заявил:- Да посмотрите, какая погода, товарищ сыщик!
Как говорил Александр Сергеевич Пушкин: "Мороз и солнце, день чудесный!"
Так что я вчера с самого утра взял лыжи и отправился за город кататься. Приехал только к вечеру.

Конечно, Анискин опросил не только пятерку, но и всех остальных мужчин из этого дома, кого сумел застать.
Но у остальных алиби было фактически стопроцентным: его подтверждали жены, дети и прочие многочисленные родственники.
Конечно, и они могли врать сыщику в своих интересах, но...

Пораскинув мозгами, Анискин решил не мудрствовать лукаво, а более серьезно пообщаться с одним из тех пятерых,
чье алиби никто не мог подтвердить.
Вскоре выяснилось, что он попал в цвет: подозреваемый признался, что вчера днем вышел из подъезда
и встретил безобразно пьяного Калашникова, который без причины принялся оскорблять его.
Не стерпев, он схватил валявшуюся возле подъезда палку и огрел грубияна по голове.
КОГО И ПОЧЕМУ ЗАПОДОЗРИЛ В ПРЕСТУПЛЕНИИ АНИСКИН - ВАГИЗА, СЕРГЕЯ, РАФИКА, АНТОНА ИЛИ АЛЕКСЕЯ?

ЛЮБОВЬ ЗЛА
Поднимаясь по больничной лестнице к палате потерпевшего, Анискин по мобильнику связался со старым судмедэкспертом Иванычем.
Медик как раз "колдовал" у себя в лаборатории над металлическим ножом, которым пырнул себя неудачливый самоубийца.
Вроде в деле все было ясно, но порядок есть порядок, вещдоки надо изучать.
- Что говоришь? - переспрашивал Анискин. - Чистый нож? Никаких отпечатков пальцев нет? Спасибо, отбой.

У дверей коридора, ведущего к реанимации, майор встретился с крупногабаритной девушкой неприятной наружности.
- Вы родственница потерпевшего? - спросил Анискин.
- Я его невеста, - низким голосом ответила девица, вытерев глаза не слишком свежим носовым платком. - Юля Кулькова.
- А, так это вы "скорую" вызвали? - обрадовался майор. - Это хорошо, что вы здесь. Расскажите, что произошло.
- Мы с Василием должны пожениться через две недели, - поведала Кулькова.
- Сегодня я пришла к нему в гости, а он, оказывается, с утра уже зенки залил, бесстыдник.
Я ему сказала, что между нами все кончено, и домой отправилась. А по дороге жалко его стало.
Васька-то, в принципе, хороший парень, выпивает не часто, да и за свадьбу уже тридцать тысяч уплачено, не отменять же ее.
Думаю - прощу его. Возвращаюсь - дверь открыта, Васька на полу валяется в кровище, еле шевелится, а рядом с ним - нож.
"Мне, - говорит, - без тебя, Юля, жизнь не мила. Вот и решил с собой покончить".
Ну, я сразу "скорую", вызвала, а уж они - вас. Ничего не трогала - знаю, что нельзя, газету про это читаю!
- Спасибо, - поблагодарил ее Анискин. - Будем надеяться, что с Василием все будет в порядке.

В дверях палаты сыщик нос к носу столкнулся с врачом, который выходил оттуда, и поинтересовался здоровьем потерпевшего.
- Жить будет! - бодро отрапортовал врач. - Ему повезло, что выпил: алкоголь оказал анестезирующее воздействие.
Иначе запросто загнулся бы от болевого шока.
- А не может быть такого, что не он сам себя ударил, а кто-нибудь его пырнул? - поинтересовался на всякий случай Анискин.
- Характер раны такой, что мог и сам себя порезать, мог и получить от кого-то. Но, судя по тому, что он говорит,
чистой воды попытка суицида.
А что, есть какие-то подозрения?
- Нет, просто мы обязаны рассматривать все версии произошедшего, - ответил сыщик, заходя в палату. -Работа такая.

Василий находился в сознании и вполне мог дать показания. Собственно, он почти слово в слово повторил рассказ своей невесты:
- С утра выпил пива, потом водочки. Потом Юлька пришла, ругаться начала, сказала, что ей такой алкаш не нужен.
А когда она учапала, подумал: "Как же я жить без нее буду?"
Нож схватил, которым селедку перед этим резал, да и пырнул себя в живот. Упал, чувствую, кровь течет, нож в сторону отбросил...
Чую-уходит жизнь-то моя молодая по капельке. Испугался, думаю, надо в "скорую" звонить, а сил-то и нету уже.
И тут Юлька возвращается, пожалела меня. Она же добрая на самом деле, только выглядит стервой.

Записав показания потерпевшего, Анискин вышел в коридор, немного подумал и, приняв решение, вернулся в палату:
- Василий, я понимаю, что вы хотите спасти невесту от тюрьмы, но это не выход.
Если она сегодня подняла на вас нож, неважно, по каким причинам, значит, это обязательно повториться.
Я полагаю, что Юлии в любом случае дадут условный срок, зато для нее это будет острасткой на всю жизнь.
Не буду на вас давить, подумайте и примите правильное решение. Выздоравливайте!
Сыщик вышел из палаты и, не отвечая на вопросы Кульковой, отправился в отдел...

ПОЧЕМУ АНИСКИН РЕШИЛ, ЧТО УДАР НОЖОМ ВАСИЛИЮ НАНЕСЛА НЕВЕСТА?

ПОБЕГУШНИК ИЗ ПЕРМИ
- Господа сыщики, к вам гости! - В кабинет к Анискину и Сидорову заглянул дежурный.
Попросив кого-то подождать за дверью, он в двух словах обрисовал ситуацию: - В Перми заключенный сбежал.
Зовут Бондо Моцаберидзе. Уроженец Грузии, но гражданин России. В день побега его засекли камеры слежения на вокзале.
Там местные посмотрели: в это время пять поездов в разные направления отходили, один из них - в наш город.
В общем, есть шанс, пусть и небольшой, что он именно сюда отправился.
- А от нас-то что требуется? - спросил Анискин.
- Дело в том, что пермяки не могут прислать нам фотоизображение - у них Интернет сломался.
Есть только приблизительное описание: говорят, невысокий, ярко выраженный кавказский тип, коротко стриженный, но особых примет нет.
- И?
- В общем, сняли мы с поезда из Перми четверых, хоть как-то подходящих под приметы. Документы у всех проверили - вроде в порядке.
Пермяки сопоставили время, прошедшее со времени побега и до появления Бондо на вокзале,
он точно не успевал к профессиональным уголовникам обратиться, чтобы ему сделали качественный паспорт. Но украсть где-то вполне мог.

- Ситуация ясна, - сказал Анискин. - Но почему вы их к нам привели?
- Да неприятность вышла. В идеале продержать бы их в камере, пока из Перми фотография не придет.
Но когда мы их брали, один из пассажиров поезда известному правозащитнику позвонил, заявил о "полицейском беспределе".
Тот уже бучу поднял, сюда едет. Причем с телевизионщиками.
Опять будут говорить, что "оборотни" невинных людей задерживают, когда на свободе гуляют настоящие преступники.
В общем, товарищ майор, обращаюсь к вам как к самому опытному сыщику. "Прокачайте" задержанных, а?
У вас полчаса есть, потом пресса сюда прорвется. Вдруг у вас получится понять, есть ли Моцаберидзе среди них?
Не получится, я не в претензии - выпустим их и извинимся, чтобы скандала избежать.
В конце концов, с какой стати мы должны отвечать за то, что у пермских Интернет сломался?
- Понял! - мгновенно подобрался Анискин. - Давайте их сюда! Сделаю все, что в моих силах!

Задержанных завели в кабинет. Они сразу принялись громко возмущаться и оживленно жестикулировать.
Анискин, не обращая внимания на шум, разложил перед собой паспорта и сверил фотографии. Да, вроде все похожи на свои изображения.
Бородатый - Загум Кверчтелия, уроженец Кутаиси.
Крепыш в кожаной куртке - Рамзан Магомедов из Махачкалы.
В очках - владикавказец Зелимхан Теймуразов.
И, наконец, Антон Нагиев из Нальчика.
Все - невысокие, черноволосые, коротко стриженные.
- Слышь, начальник, за что нас задержали? - Магомедов, сжав кулаки, подошел к столу Анискина.
Сидоров вынужден был встать перед ним, защищая начальника.
- Граждане, это формальная проверка! - заявил Анискин.
- Я приношу свои извинения, но мы ищем сбежавшего заключенного, а вы, простите великодушно, похожи на него по приметам.
- Я буду жаловаться! - заявил Теймуразов. - У меня серьезные связи, вы из органов вылетите уже завтра,
как только станет известно о моем задержании!
Анискин еще раз пробежал взглядом по паспортам и внезапно посветлел лицом.
- Еще раз прошу прощения за то, что отнял у вас время, - любезно сказал Анискин.
- Вы трое можете быть свободны, а вам, гражданин Моцаберидзе, придется задержаться.
Мужчина, на которого указал Анискин, метнулся было к двери, но далеко не ушел: бдительный Сидоров прыгнул на него со спины и скрутил.
Уже через несколько дней Моцаберидзе отправился к месту отбывания наказания.В КОМ ИЗ ЧЕТВЕРЫХ АНИСКИН ПРИЗНАЛ БЕГЛОГО ЗЕКА И ПОЧЕМУ?